Полная версия доступна только подписчикам.
Подробности о вариантах подписки на «Вестник химической промышленности» в разделе подписка.
Подписавшись на журнал, вам будет открыт полный доступ ко всем материалам журнала, вы сможете просматривать все статьи и скачивать номера журнала.

Компания INVENTRA провела в Москве 11-ю международную конференцию «Полимерные трубы и фитинги 2017». Для затравки организаторы предложили участникам дискуссии весьма пессимистический «диагноз» сегодняшнего состояния рынка: «Спрос со стороны сегмента ЖКХ, некогда крупного потребителя, исчез почти полностью. Кратковременный бум жилищного строительства также сошел на нет. Реальным рынком сбыта для производителей полимерных труб являются крупные национальные проекты, такие как чемпионат мира по футболу 2018 г., строительство космодрома «Восточный», а также реконструкция военных объектов… Для того чтобы остаться на плаву, небольшим производителям приходится бороться за выживание, опуская цену своей продукции и снижая производственные издержки».

Однако эксперты оценили эти вызовы скорее как второстепенные. На первом месте – ущерб от контрафактной продукции, которая буквально заполонила рынок.

Позитивные тенденции

Россия по-прежнему остается единственной из экономически развитых стран, отдающей предпочтение металлическим трубам в сфере ЖКХ и водоснабжения. На трубном рынке по сей день лидирует металл, составляющий около 60% всей потребляемой трубопроводной продукции, в то время как на полимеры приходится лишь около 35% (из них 21% – на полиэтиленовые (ПЭ) трубы, 9% – на полипропиленовые (ПП), трубы из поливинилхлорида (ПВХ) – 4%).

По данным аналитика компании INVENTRA Вячеслава Гущина, потребление полимерных труб в целом в 2016 г. составило 425 тыс. т, т.е. осталось на уровне 2015 г. При этом потребление ПП труб выросло на 9%, а полиэтиленовых, напротив, снизилось. Эксперт связал падение спроса на ПЭ трубы со сложностями в сфере ЖКХ, которое как раз и является основным (до 70%) заказчиком таких труб в основном для водоснабжения.

Производство ПП труб возросло за минувший год на 21%, а их экспорт вырос в два раза. Существенный рост был достигнут, в частности, за счет трехкратного увеличения выпуска продукции заводом «Валф-Рус» (Владимирская обл.), являющегося производственной площадкой компании «Теплосеть». Добиться столь большого скачка удалось во многом благодаря расширению производства и обновлению оборудования: только за 2016 г. предприятие закупило семь экструзионных линий компании Sarem Makina, а всего завод оснащен 16 экструзионными линиями. Также рост производства отмечался в компаниях «РосТурПласт» и «ПК Контур».

В то же время потребление ПВХ труб в России сократилось в прошлом году на 14%. Снизилась и доля отечественной продукции в этом секторе – на 3% по сравнению с 2015 г., составив, таким образом, 78%. При этом 54% российского рынка закрывают четыре компании из 30 производителей: «Хемкор», «ДКС», «УралПак» и «Росал». По мнению В. Гущина (INVENTRA), в целом позиции зарубежных поставщиков продолжают ослабевать по сравнению с 2008 г., когда иностранная продукция занимала половину российского рынка.

Некоторое снижение производства готовой трубной продукции эксперт связывает исключительно с внесекторальными трудностями: спад на рынке жилой недвижимости, приостановка строительства торгово-развлекательных центров, сокращение инвестиций регионов в сферу ЖКХ. Предложение сырья, в свою очередь, только растет: в 2016 г. российские химические предприятия увеличили выпуск трубных марок полипропилена до 75,5 тыс. т – на 50% по сравнению с 2015 г. 

В то же время говорить о существенном спросе на новое оборудование не приходится. Вышеупомянутый владимирский «Валф-Рус» в минувшем году был единственным заводом, где были реализованы значительные инвестиции в модернизацию производства. Всего же в 2016 г. были ввезены 93 экструзионные линии на сумму почти 10 млн долл. – и это наименьший показатель за последние годы как в физическом, так и в стоимостном выражении. Падение импорта оборудования по отношению к 2015 г. составило 23%.

В то же время, по прогнозу директора департамента трубопроводных систем Группы «Полипластик» Кирилла Трусова, в 2017 г. объем рынка ПЭ труб в целом сохранится на прежнем уровне, а при благоприятных условиях к 2021 г. сможет выйти на докризисные объемы 2013 г. – до 550 тыс. т.

О фальсификате и контрафакте

Однако всем этим позитивным тенденциям серьезно мешают фальсификат и контрафакт. По данным руководителя Ассоциации производителей трубопроводных систем Владислава Ткаченко, доля контрафактной и фальсифицированной продукции на российском рынке полимерных труб составляет от 20 до 30% на общую сумму около 9 млрд руб.

Основные причины засилья фальсификата: отсутствие необходимого количества профессиональных аккредитованных лабораторий, исследовательских центров и органов по сертификации. При этом широко известны способы, позволяющие производителям контрафакта получать баснословные прибыли: они подмешивают к трубному сырью вторичное полимерное сырье, а нередко и иные дешевые примеси (сажу, мел и др.). Такие изделия зачастую не выдерживают высокого давления, не свариваются по шву, рвутся при протягивании, в общем, являются продуктом с непрогнозируемым сроком выхода из строя. «Гаражных» производителей с липовыми сертификатами на продукцию, избегающих честной конкурентной борьбы и завоевывающих свою часть рынка за счет низкой цены, в нашей стране примерно полторы сотни, считает г-н Ткаченко.

По оценке советника генерального директора компании «Газпром СтройТЭК Салават» Сергея Бершицкого, от 10 до 30% ПЭ труб в РФ производится с явными нарушениями требований к качеству. В результате проводимых «Газпром СтройТЭК Салаватом» проверок на предмет выпуска контрафактной и фальсифицированной трубной продукции выяснилось, что на половине проинспектированных предприятий изделия производятся с явными нарушениями и не соответствуют нормам основополагающего ГОСТ Р50838-2009. Reklama: Salvata - kavos aparatų remonstas https://www.salvata-vilnius.eu/kavos-aparatu-remontas/

Производители полимерной продукции намерены бороться с фальсификаторами всеми доступными методами. Так, Ассоциация производителей трубопроводных систем (АПТС, ранее – НП «Содействие развитию качественных полимерных трубопроводных систем») одной из своих ключевых целей считает борьбу с контрафактной и фальсифицированной трубной продукцией. По словам директора Ассоциации Владислава Ткаченко, уже создаются и вывешиваются на популярных интернет-ресурсах так называемые черно-белые списки, где указываются как недобросовестные игроки рынка, так и проверенные производители. На сайте Ассоциации вскоре можно будет найти списки лабораторий и сертифицирующих организаций. В перспективе АПТС намерена оказывать помощь в лабораторных исследованиях сомнительных образцов, обращаться в надзорные инстанции, а также вести разъяснительную работу как с покупателями трубной продукции, так и с региональными чиновниками, ответственными за реализацию тех или иных программ в сфере ЖКХ и строительства, заявил В. Ткаченко.

Инициатором создания АПТС выступает Группа «Полипластик», которая приглашает к активной совместной работе всех участников полимерной отрасли. Многие отечественные и зарубежные компании поддерживают заявленную инициативу, в их числе Pipelife, «РусВинил», «Газпром СтройТЭК Салават».

СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ВАС – ВЕСЬ МИР ХИМПРОМА

В номере: Новости химической индустрии; Наука, исследования, технологии; Цели и реалии Стратегии развития химического и нефтехимического комплекса на период до 2030 г.; Хлор: незаменимый в промышленности, стремящийся к безопасности – интервью д-ра хим. наук Ю.А. Трегера; Химпром плюс легпром: на пути к реальному взаимодействию; На Всероссийской конференции «Каучук и резина-2017»; Химия – на службе чистой воды.

А также: Основные показатели работы химического комплекса России за январь–февраль 2017 г.; Россия – Китай: внешняя торговля химическими и нефтехимическими товарами и сотрудничество в химической отрасли.

И многое другое – профессионально, интересно, эксклюзивно! Специально для Вас – весь мир химпрома.

В минувшем году лауреатрм Международной премии «Глобальная энергия» впервые стал ученый-химик, академик РАН Валентин Пармон. Высокой награды он был удостоен за «прорывную разработку новых катализаторов в области нефтепереработки и возобновляемых источников энергии, внесших принципиальный вклад в развитие энергетики будущего».
Сибирский ученый получил золотую медаль премии из рук президента России и крупную сумму в 39 млн. рублей.

Международная энергетическая премия «Глобальная энергия» — это независимая награда за выдающиеся научные исследования и научно-технические разработки в области энергетики, которые содействуют повышению эффективности и экологической безопасности источников энергии на Земле в интересах всего человечества.Президент Российского союза промышленников и предпринимателей РФ Александр Шохин, являющийся председателем Наблюдательного совета НП «Глобальная энергия», неслучайно отметил, что в недалеком будущем россияне будут гордиться данной премией также, как шведы – Нобелевской.

Впервые вручение международной премия «Глобальная энергия» состоялась в 2003 г. С тех пор лауреатами стали 33 ученых из 10 стран: Великобритании, Германии, Исландии, Канады, России, США, Франции, Украины, Швеции и Японии.

Решение о присуждении всей премии одному кандидату – Валентину Пармону – было единодушно принято Международным комитетом по присуждению премии «Глобальная энергия», объединившем двадцать выдающихся ученых из 13 стран, в том числе нобелевского лауреата мира 2007 г. Р. Дж. Аллама из Великобритании.

Валентин Пармон занимается физической химией и является экспертом в области катализа. Казалось бы, какая у этих направлений связь с энергетикой? «На самом деле каталитические процессы – это ключ к чистой энергии и дальнейшему развитию возобновляемой энергетики. Катализаторы и каталитические технологии – важнейший элемент технолоического базиса любой развитой экономики», – пояснил председатель Международного комитета по присуждению премии «Глобальная энергия» Родней Аллам.

 Немного из биографии Валентина Пармона:

• Родился 18 апреля 1948 г. в семье кадрового офицера Советской Армии в г. Бранденбург, ГДР
• В 1972 г. закончил Московский физико-технический институт (МФТИ).
• С 1975 г. – кандидат физико-математических наук.
• С 1985 г. – доктор химических наук.
• С 1989 г. – профессор.
• С 1997 г. – действительный член РАН, член ряда научных и экспертных советов РАН, Минобрнауки и ФАНО России.
• Лауреат Государственной премии России по науке и технологиям (2009 г.).
• С 2010 г. – член Консультативного научного Совета Фонда «Сколково».
• С 2012 г. – член Европейской Академии наук.
• С 1995 по 2015 гг. – директор, в настоящее время – научный руководитель Института катализа CО РАН.
• Преподает в Новосибирском Государственном Университете, входит в Президиумы РАН и Сибирского отделения РАН, а также в Президиум Российского химического общества им. Д. И. Менделеева. Почетный гражданин Новосибирской области.
• С 1995 по 2015 гг. – директор, в настоящее время - научный руководитель Института катализа им. Г.К. Борескова СО РАН.
• Автор и соавтор более 800 научных работ, 7 монографий, 7 учебников для вузов, обладатель более 100 авторских свидетельств и патентов.
• Главное хобби ученого – акваланг и подводное плавание, имеет профессиональную подготовку водолаза.

Валентин Пармон – автор множества революционных разработок, принесших колоссальный экономический эффект. Под его руководством были разработаны и внедрены катализаторы нового поколения для производства моторных топлив, в частности, дизельных, соответствующих стандартам Евро-4 и Евро-5. За 3 года ученый получил от государства 500 млн. рублей на исследования по проекту. Внедрение новых катализаторов на предприятиях дало дополнительной продукции – высокооктановых бензинов – на 10 млрд рублей, то есть вложения окупились в 17 раз! Сейчас около 10% всего высокооктанового бензина России производится по технологиям Валентина Пармона.

Под руководством В. Пармона разработана и прошла опытно-промышленную апробацию первая отечественная технология переработки попутных нефтяных газов в смесь жидких ароматических углеводородов, позволяющая решать проблему утилизации попутных нефтяных газов.

Также ведутся работы по получению топлив из растительного сырья: микроводорослей, растительных масел, древесины, рисовой шелухи (ее только в Краснодарском крае ежегодно образуется свыше 15000 т, а в странах Юго-Восточной Азии – 7-8 млн т).

Ученый считает, что химики должны научиться перерабатывать такое сырье в полезные вещества — например, в сорбенты, а в перспективе — и в топливо.

В 2016 г. Валентин Пармон как победитель международного конкурса «Глобальная энергия» помимо золотой медали получил премию в 39 млн руб., которую ученый запланировал потратить на создание фонда для молодых ученых, работающих в области нетрадиционной энергетики.

Коллектив ОАО «НИИТЭХИМ» гордится установившимся деловыми связями с коллективом Института катализа им. Г.К. Борескова и личными теплыми отношениями нашего генерального директора С.Х. Аминева с ученым мирового уровня – В.Н. Пармоном, успешно решающим задачу приложения химии к энергетике.

Желаем лауреату международной премии «Глобальная энергия» Валентину Пармону дальнейших успехов!

Полная версия доступна только подписчикам.
Подробности о вариантах подписки на «Вестник химической промышленности» в разделе подписка.
Подписавшись на журнал, вам будет открыт полный доступ ко всем материалам журнала, вы сможете просматривать все статьи и скачивать номера журнала.

Собеседник нашего корреспондента – д-р хим. наук, советник генерального директора НИИЦ «Синтез», профессор Ю.А. Трегер

– Недавние события – взрыв на хлорном производстве в Испании, угроза подрыва складов хлора в Донецкой области, химическая атака в Сирии – вновь заставили говорить об опасности хлора и хлорпродуктов, об особой токсичности хлорного производства. Как Вы, Юрий Анисимович, воспринимаете эти новые вызовы, адресованные промышленности хлора и хлорпродуктов? И как сегодня обстоит дело с обеспечением безопасности и экологичности связанных с хлором производств в России?

– Хлор является первым отравляющим веществом (ОВ), примененным на практике в годы Первой Мировой войны. Ряд соединений хлора входят в так называемую «грязную дюжину» («грязная дюжина» веществ, или Стойкие органические загрязнители, СОЗ – общее наименование наиболее опасных органических соединений, содержащееся в Стокгольмской конвенции о стойких органических загрязнителях 2001 г. – Ред.) – это и ДДТ, и полихлордифенилы, и диоксины и другие...

Опасными для человеческого организма и окружающей среды являются некоторые производства, связанные с хлором – но далеко не все.

В России действуют три производителя каустической соды и хлора, которые используют так называемый ртутный метод: «Башкирская содовая компания» (Стерлитамак), «Каустик» (Волгоград), «ГалоПолимер Кирово-Чепецк». Этот метод подразумевает использование в качестве катода ртуть – продукт очень вредный для здоровья людей и окружающей среды. Кроме металлической ртути опасны ее производные, которые у нас нередко используются: например, сулема – сильный яд. Сама ртуть, когда она преобразуется в некоторые хлорные соединения, тоже может причинить человеку и окружающей среде непоправимый вред.

Эти производства должны перейти на безопасную технологию, как перешел «Саянскхимпласт» – первое в России предприятие, заменившее ртутный электролиз на мембранную технологию производства хлора и каустической соды. Первые восемь электролизеров по лицензии японской Asahi Kasei Chemicals Corporation были запущены в эксплуатацию в Саянске еще в 2006 г. Технология дорогая, но завод пошел на расходы собственных средств и даже взял кредит, чтобы обеспечить создание производства. При этом предприятию даже удалось сохранить объемы выпуска продукции, в том числе ПВХ: саянские химики на месяц закрыли все производства, в том числе выработку хлора ртутным методом, а затем запустили все восемь электролизеров, работающих по мембранному методу.

Инициатором преобразований был руководитель компании В.К. Круглов, отличный организатор и специалист.

– Государство каким-то образом способствовало внедрению безопасной технологии?

– Насколько я знаю, ни копейки бюджетных денег при модернизации «Саянскхимпласта» использовано не было. Хотя даже в конституции РФ записано, что государство отвечает за безопасность людей и окружающей среды. Если выполнять как положено эту конституционную норму, то все три вышеупомянутых производства должны быть закрыты или модернизированы.

Понятно, что у государства не хватает финансовых средств на поддержку таких проектов, но оно должно хотя бы способствовать тому, чтобы частные структуры вкладывали свои деньги на внедрение новых, более безопасных и экологичных технологий.

«Саянскхимпласт» на это пошел, а три других крупных производителя каустической соды пока не пошли. А ведь они производят треть каустической соды и хлора, выпускаемых в РФ.

В то же время, по Минаматской конвенции, которую Россия подписала, но пока не ратифицировала, такие производства должны быть остановлены к 2025 г. (Минаматская конвенция по ртути – межгосударственный договор, направленный на защиту здоровья людей и окружающей среды от антропогенных выбросов и высвобождений ртути и её соединений, которые могут приводить к отравлениям ртутью. – Ред.). По конвенции, правда, дается еще 5 дополнительных лет, в течение которых подобные предприятия еще могут работать, если аргументированно доказана необходимость такой пролонгации. Но даже если такие аргументы удастся подобрать, то и до 2030 г. времени почти не осталось. Заниматься надо немедленно: заключать контракты, закупать технологии – японские, европейские, обеспечивать ресурсы, готовить площади под неизбежное техперевооружение...

– То есть, если названные предприятия не переориентируются в ближайшее время, мы можем остаться без трети собственного производства каустической соды? Так о каком импортозамещении мы говорим, если, того гляди, можем лишимся и имеющихся производств незаменимого продукта?!

– Совершенно верно.

Но вопрос не только в объемах каустической соды. Их сокращение приведет к обвалу производства поливинилхлорида. Всего в России ежегодно выпускается около 800–900 тыс. т ПВХ. Волгоградский «Каустик» в этом объеме обеспечивает около 100 тыс. т. И весь их хлор, который при этом используется – «ртутный». То же – стерлитамакская «БСК»: если прекратит выпуск «ртутного» хлора, ей придется закрывать либо все, либо часть производства ПВХ – а это еще минус 250 тыс. т отечественного производства.

– А ведь поливинилхлорид у нас и так в дефиците?

– Из одного с лишним млн т ПВХ, потребляемого в Российской Федерации, около четверти составляет импорт. Но проблема здесь не только в опасности закрытия «ртутных» производств. Я на всех уровнях, вплоть до Совета по экономике при бывшем премьере России в 2009–2012 гг., пытаюсь донести две простые мысли: первая – хлорпродукты используются во всех отраслях экономики – от сельского хозяйства до «оборонки». И вторая: для их производства нужен этилен – а в России его нет! То есть фактически он есть, но попробуйте получить хоть один лишний кубометр – это исключено! Ни одного нового производства этилена в пост-советское время не было построено, а сохранившиеся отнюдь не спешат наращивать объемы, поскольку вся нефть идет на экспорт.

Однако поскольку производство ПВХ основано на хлоре и этилене, нужно все-таки думать о развитии производства этилена. Моя позиция, совпадающая с идеями академика А.Э. Конторовича, ученых Губкинского университета, заключается в том, что исходным сырьем для этилена должен быть природный газ, запасами которого РФ обладает большими, чем кто-либо в мире. Поэтому у нас должна быть своя мощная переработка природного газа – до полиэтилена, полипропилена и ПВХ, до органических соединений хлорпродуктов, и так далее.

Природный газ – сырьевой ресурс, который может стать основанием для колоссального рывка в развития газохимии. Развитие глубокой переработки газа как раз и есть диверсификация производства использования газохимических продуктов, о которой мы много говорим на всех уровнях, но мало делаем.

– Производство этилена несложное, и технологии известны десятилетиями. С нашими запасами нефти и газа им можно залить не только страну, а весь мир! Во времена СССР, собственно, так и было…

– С нефтью не все гладко: если часть добываемой нефти направить на производство этилена (а также пропилена, бензола и т.д.), то уменьшатся долларовые поступления от экспорта нефти, обеспечивающие наполнение бюджета. Поэтому я говорю о газе, которого у нас действительно в избытке.

Что касается советских времен, то тогда в самом деле были крупные производства этилена – они, собственно, и остались. Новых нет! Немного новых объемов дает «СИБУР»: в Кстово увеличили производство этилена, за счет чего удалось создать крупнейший в России комплекс по производству поливинилхлорида «РусВинил» мощностью 330 тыс. т в год. Но принципиально это не меняет общую нефтегазохимическую картину.

– В последние несколько лет государство начало проявлять интерес к реальному сектору, в том числе к химическому комплексу. Минпромторг разрабатывает дорожные карты поддержки целых подотраслей, предлагает новые финансовые инструменты для модернизации предприятий и создания новых производств. Появились ли такие механизмы для хлоропроизводств, для производителей ПВХ?

– Идеи есть – в том числе наши и наших коллег, которые регулярно предлагаются министерству. Но реальных денег пока нет…

– Но ведь хлор и его продукты используются во всех отраслях народного хозяйства! В том числе поливинилхлорид, сферы применения которого расширяются с каждым годом…

– До недавнего времени ПВХ был пластиком № 2 в мире по объемам производства и потребления. Сейчас он под № 3 – полипропилен его несколько потеснил (первое место неизменно остается за полиэтиленом). Таково положение дел везде в мире, не только в России.

Но применение ПВХ и изделий из него по-прежнему остается проблемой соотношения сфер использования.

Так, в мире поливинилхлорид наиболее широко используется в виде труб. В США, странах Европы от 20 до 45% производимого ПВХ идет на трубы. У нас – только около 3%. Я не сторонник использования труб ПВХ в системах, по которым производится подача питьевой воды, хотя в ряде стран они применяются достаточно широко. А вот в канализации, в поливных и дренажных системах, трубопроводах технологического назначения они применяться могут и должны, и в большинстве цивилизованных государств использование труб ПВХ имеет колоссальное значение.

У нас же на канализационные системы идет почти исключительно черная сталь, которая корродирует, их нужно каждый год менять или чинить. Лучше, конечно, использовать полиэтилен или полипропилен. Но в полиэтиленовых трубах расходный коэффициент этилена – 1, а в ПВХ-трубах – 0,5. Расчеты показывают, что использование ПВХ в канализации дешевле полиэтилена на 25–30%. ЖКХ, строительство однозначно надо переводить на трубы ПВХ. По Москве экономия должна составлять миллиарды рублей! Причем условия сохранности и безопасности у ПВХ-труб даже лучше, чем у чугунных и даже полиэтиленовых.

– Кто лидирует сегодня в мире по производству поливинилхлорида?

– Безусловный лидер – Китай. При общемировом выпуске порядка 40 млн т в год Китай производит около 20–25 млн. На втором месте США, которые стабильно выпускают 10–12 млн. т., и уже многие годы не расширяют производство. Мы же далеко не на первых местах – нас опережает даже Таиланд!

Нам не надо пытаться занять все производственные ниши – даже сейчас, в условиях санкций и торговых ограничений. Но ПВХ это третий по востребованности в мире пластик, и мы должны хотя бы сами себя им обеспечить. Ведь мы владеем всем: и углеродными ресурсами, и технологиями создания и винилхлорида, и поливинилхлорида. Закупать по импорту четверть потребляемого ПВХ – просто смешно и неприлично.

– Хлор и его производные играют большую роль в обеззараживании и приготовлении высококачественной питьевой воды. Однако сейчас появились новые технологии, в которых использование хлора стремится к нулю. Не придем ли мы к положению, когда не очень полезный и имеющий неприятный запах продукт вообще будет вытеснен из водоснабжения?

– Я убежден, что отказ от хлорного обеззараживания воды может стать поводом и причиной катастрофических эпидемий. Альтернативное обеззараживание воды, например, низкоконцентрированным гипохлоритом натрия возможно, но в очень небольших объемах. Экологи говорят, мол, в Швеции широко применяется озоновая очистка. Но срок жизни озона – несколько минут, несколько десятков кубометров воды – и он разрушается. Озоновые очистки хороши при незначительных объемах подачи воды. Россия – не Швеция, у нас иные масштабы, и иная культура производства и потребления. В США, кстати, тоже широко применятся хлорное обеззараживание, как и в большинстве стран Европы.

А что касается следов запаха, который может иногда появиться, то ничтожное количество хлора, который только слегка пахнет, никому не повредит. Пусть лучше слабый запах, чем бактерии и вирусы, которые могут вызвать болезни и эпидемии.

Без хлора человечество в плане дезинфекции и обеззараживания не обойдется. Дезинфицирующие агенты – и «хлорка», и более дороге хлорамины – это тоже хлор.

Конечно, нужно идти вперед, развивать новые методы очистки. Но пока лучше хлора и его производных ничего не придумали.

– А как же новые технологии – нанофильтрация, наномембраны?

– Сухие остатки, примеси, взвеси – от них надо избавляться любыми методами. Но с точки зрения вирусологии, бактериологии, обеззараживание – это только хлор.

– Каким Вы видите применение хлора в будущем, ближайшем и отдаленном?

– В будущем я не вижу особо ничего нового, помимо более глубокого внедрения разработок сегодняшнего дня. Пока не наблюдаются новые направления для широкого, многотоннажного применения хлора. Надо совершенствовать имеющиеся технологии и соединения.

Это поливинилхлорид, области применения которого расширяются с каждым днем. Это другие хлоропродукты – в частности, хлорметаны и получаемые на их основе фторорганические соединения, возможности которых мы еще далеко не полностью себе представляем. Это эпоксидные смолы, получение которых невозможно без хлора. Будут расширяться (и уже расширяются – пока на Западе) сферы применения карбоксиметилцеллюлозы (КМЦ). Известен отработанный фосгеновый метод получения полиуретанов и т.д.

Развитие прикладной (отраслевой) науки не в поиске каких-то кардинально новых решений в нашей области. Продукты хлоропереработки – практически отработанный массив знаний и технологий, но их можно и нужно совершенствовать: по снижению расходного коэффициента сырья, по энергетике. Наконец будет все более усиливаться экологический фактор. А радикально нового применения хлора я не вижу.

В то же время, я не представляю себе даже гипотетически полного отказа от хлора, о котором говорят некоторые «экстремисты от экологии». Каустическая сода всегда будет нужна, целлюлозно-бумажная промышленность, металлургия, «нефтянка» – да вся промышленность невозможна без каустика. Могут быть усовершенствования, снижение использования хлорпродуктов на конкретных предприятиях, более безопасные экологические решения, но никак не полный отказ.

К сожалению, российская хлорная промышленность с каждым годом сжимается. Сегодня в РФ выпускается только три основных продукта хлорпререработки (не говоря о ПВХ): дихлорэтан, хлорметаны (остались в Новочебоксарске) и хлорпарафины. Во времена Советского Союза было не менее 50 продуктов, имеющих промышленный выпуск более 1000 т в год.

Недавно порадовали коллеги из Кирово-Чепецка: снова стали выпускать хлористый этил. Вспомнили технологии, используют старое, еще советских времен, оборудование... А этил хлористый это кремнийорганика: этилхлорсиланы, метилхлорсиланы. Значит, и оборонка, и современные клеи… Кстати, там же три года тому назад пущено новое современное производство хлороформа из природного газа, созданное по нашим исходным данным, выданным в 2008 г. То есть технологии сохранились для производства самого широкого круга продуктов. Было бы желание и, главное, деньги. Но собственники не хотят вкладываться в проекты с большим сроком окупаемости. А хлорорганика это такие технологии, которые дадут окупаемость в лучшем случае через несколько лет. Например, производство поливинилхлорида: через 10–12 лет.

Современный российский капиталист рассчитывает на год-два-три вперед, не более. Должна измениться ментальность собственника, он должен думать о производстве для его развития, а не для офшоров и личного потребления. Мы говорили о росте внимания государства к реальному сектору экономики. Это так, и я по профильному департаменту Минпромторга вижу рост заинтересованности – его работники все чаще обращаются к экспертам, используют наши знания, вникают в наше видение ситуации. Появляются и, надеюсь, будут реализованы идеи выгодных таможенных механизмов, налоговых послаблений. Но этого мало! Государство должно дать бизнесу, собственнику уверенность в завтрашнем дне, осознание его места в огромном и, главное, развивающемся экономическом механизме.

Беседу вел Владимир Юданов