Книга С.В. Голубкова «ПУНКТИР. Истории из моей жизни – на два голоса» (М., 2018) интересна не только личностью автора – одного из творцов «Большой химии» времен СССР. Весь тон книги – откровенный, задиристый, порой жесткий – отражает жизненную позицию Сергея Викторовича, которой он был верен до последних лет жизни: у российской химии есть интересное, яркое, героическое прошлое – и именно на его фундаменте надо строить инновационное будущее.
Очевидно, что некоторые высказанные в книге суждения покажутся излишне резкими, чересчур безапелляционными. Возможно, будь у Сергея Викторовича чуть больше времени, он смягчил или удалил некоторые из них. Но получилось, что это его последние слова – и к ним обязательно надо прислушаться…
Ниже приведены выдержки из отдельных глав этой замечательной книги.
Химизация жизни
«Ну зачем ты едешь в Москву? Ну что это за работа – заместитель начальника главка министерства? – спрашивал меня первый секретарь Волгоградского обкома партии. – Иди лучше к нам. Поработаешь лет семь у нас и тебе дадут в Москве более высокую должность». Этот разговор состоялся в 1972 г., после того как Леонид Аркадьевич Костандов, министр химической промышленности СССР, пригласил меня переехать в Москву и поработать в его министерстве. Я был не против, но моя семья уперлась – в Москву не поедем. Почему – это отдельный разговор, я все принял как есть, не пытаясь переубедить или надавить. Семья – это святое, она на всю жизнь, а Москва – Москва никуда не денется.
Поэтому предложение первого секретаря обкома было для меня заманчивым. Говорю, я бы с удовольствием, но я уже дал согласие в ЦК КПСС. «Не волнуйтесь, это наш вопрос, решим; буквально через несколько дней меня назначили заведующим отделом нефтяной, газовой, химической и микробиологической промышленности Волгоградского обкома партии. Для меня это было внове, я ведь прежде партийной работой не занимался. Но тем более было интересно попробовать.
Хозяйство мне досталось внушительное – больше ста предприятий, на которых работало 150 тыс. человек. Иными словами, масштаб моей деятельности, по сравнению с моим родным заводом, вырос в десять раз. И что же со всем этим делать? Никто, действительно, толком не понимал, чем я должен заниматься, – промышленные отделы в обкомах появились совсем недавно. Но я свою задачу видел вполне отчетливо. В области множество разных заводов и организаций, все они подчиняются своим министерствам, между собой никак не связаны, хотя живут по соседству, на одной территории. И я поставил перед собой задачу: сломать отраслевые барьеры, объединить общими делами все предприятия, сделать и интересными друг другу, и жителям области. Тем более что все перечисленные отрасли, попавшие в мое подчинение, объединяли химия и грандиозная государственная программа химизации, объявленная на Пленуме ЦК КПСС в 1958 г. (В книге ошибочно – 1968 г. Ред.)
…Первый секретарь обкома, предложил раз в месяц выезжать в тот или иной совхоз и интересоваться у людей, чего им не хватает и чем может помочь промышленность. А я, в свою очередь, предложил раз в месяц вместе посещать то или иное предприятие любой отрасли и спрашивать у них, смогут ли они решить те проблемы, о которых говорили в совхозах. И у нас стало получаться. В совхозах просили подвести газ – и мы договаривались с газовиками и химиками, делавшими трубы. Газификация пошла полным ходом. Нам жаловались, что в селе почти нет бензозаправок, – и мы ставили задачу перед нефтехимиками, которую они быстро решили. Более того, по просьбе сельчан они создали производство моторных масел, и сельхозтехника ожила. В общем, все завертелось настолько быстро, что уже через два года область стала передовой.
Это лишь несколько примеров того, как обком сумел нацелить местные промышленные предприятия и организации на решение проблем области и ее жителей. В результате доля химии в Волгоградской области в 1977 г. достигла 28%. Для сравнения: сейчас в России – 2%. Как говорится, почувствуйте разницу. Мы помогали шинникам, волоконщикам, реактивщикам, полимерщикам – всем. А с их помощью решали проблемы жителей области.
Некоторые из наших региональных проектов вполне можно было назвать проектами мирового уровня. В середине семидесятых годов в мире появились процессы, позволяющие получать белок из нефтепродуктов. Для Волгоградской области, где, с одной стороны, есть свои месторождения нефти, а с другой – развитое животноводство, эта тема была особо актуальна. И мы решили строить завод по производству белково-витаминных концентратов (БВК), которые использовали как питательную и калорийную добавку в корм скоту, мы создали свою уникальную технологию получения белка из парафина. Это был красивейший процесс, специалисты меня поймут: из парафина в одну стадию с помощью специального штамма микроорганизмов получался чистейший белок.
В1975 г. мы запустили завод мощностью 12 тыс. т БВК в год…
Слава о нашем заводе быстро распространилась по стране и просочилась в Европу. Цифры впечатляли: привес свиней, которым в корм добавляли наш БВК, составлял один килограмм в день (!) против ста граммов при обычном корме. Поначалу нас пытались критиковать, мол, варят из парафина всякую отраву и кормят ею животных. Но потом разобрались, распробовали, и потянулись в Светлый Яр иностранцы. Очень скоро вышло постановление ЦК КПСС и ЦК Компартии Чехословакии о сотрудничестве в области БВК. Они поставляли нам оборудование, которое позволило увеличить мощность завода до 240 тыс. т в год (это был самый крупный завод БВК в мире), и скупали на корню весь наш волшебный продукт за твердую валюту. Так мы еще в семидесятые годы показали, насколько выгоднее продавать не сырье (нефть в данном случае), а продукты ее переработки – БВК из парафинов нефти.
Служба внешней разведки
…Надо отдать должное СВР – они добывали горы интереснейших западных материалов. Химия тогда развивалась стремительно, у Запада было чему поучиться, но очень многое, имеющее отношение к промышленной химии, не попадало в открытые публикации. Более того, как только какая-то научная разработка доходила до возможного технологического использования, открытые публикации тут же прекращались. Западные компании охраняли свои технологические секреты, пожалуй, даже более строго, чем мы – свои. СВР давала нам, руководителям отрасли, возможность знакомиться с этими чрезвычайно актуальными материалами. Но было обидно, что круг «посвященных» крайне узок.
И вот однажды СВР говорит нам – давайте сделаем журнал, где будем рассказывать о западных достижениях в химии. У нас материалов много, обеспечим еженедельный выпуск. Главное, чтобы журнал увидели в исследовательских и проектных институтах, заводах. Мы долго не раздумывали, дали поручение Научно-исследовательскому институту технико-экономических исследований (НИИТЭХИМу), и уже через месяц стал выходить открытый еженедельник «Химия за рубежом». Леонид Аркадьевич следил, чтобы все его замы и члены коллегии министерства получали журнал каждую неделю, прочитывали и реагировали на публикации. Моя же задача была заставить институты, которые также получали журнал, использовать новую информацию в своей работе и сообщать нам об этом.
Делали мы это не из вредности и не из желания навесить на институты лишние обязанности. Мы хотели, чтобы специалисты отрасли были в курсе мировых тенденций, чтобы черпали западные идеи, развивали их и себя заодно. Но во многих институтах изучать эти материалы ленились, не говоря уже о том, что не хотели реагировать. А некоторые реагировали своеобразно: писали, что это ничем не лучше их разработок и ничего нового здесь нет, хотя это было не так. К сожалению, мало было таких, кто говорил – отличная идея, сделаю! И как ни странно, подобный энтузиазм проявляли чаще всего заводские инженеры, а не представители науки.
Выставка
В тот год, когда я приехал в Москву работать в министерстве, проходила очередная выставка «Химия», которую придумал Леонид Аркадьевич Костандов. Это было его любимое детище, потому что оно пропагандировало химию и просвещало публику. Именно в тот 1977 г. наша «Химия» была зарегистрирована во Всемирной ассоциации выставочной индустрии UFI и стала важнейшим международным событием. Костандов взял меня с собой на выставку, чтобы похвастаться передо мной. И было чем.
Для выставки в Сокольниках или на ВДНХ выделяли несколько павильонов, которые всегда были заполнены. Выставка пользовалась большой популярностью. В павильоны стояли очереди из людей, далеких от химии. Там показывали так много интересного, да еще и подарки дарили, что народ просто валом валил. В самом деле, уж если что и любит народ, так это чудеса. Ну разве не чудо превращение невзрачного порошка в мотоциклетные очки или пластиковый пакет? А такое превращение можно было увидеть на выставке своими глазами, да еще эти очки или пакет получить в подарок. Каталог индивидуалок проститутки Сочи ждут вашего звонка
Концепция выставки, придуманная Леонидом Аркадьевичем и со всей очевидностью оправдывавшая себя многие годы, очень нравилась иностранным компаниям, и они спешили стать участниками этого события. Ведь на ней, помимо просвещения и пропаганды, решалась задача вхождения компаний на наш рынок со своими технологиями и продуктами, налаживания связей с родственными компаниями и ключевыми ведомствами в нашей стране.
За всю свою историю выставка открывалась двадцать раз, в 2018 г. будет двадцать первый. Поначалу она проходила раз в два-три года. Теперь же Экспоцентр проводит ее ежегодно, хотя смысла в этом особого нет, за исключением зарабатывания Экспоцентром выставочных площадей. Если прежняя «Химия» ориентировалась в первую очередь на обычного человека, на широкую публику и старалась сделать все, чтобы ему было интересно, то на нынешней «Химии» вы никаких чудес не увидите, никаких процессов. Никаких самозарождающихся на ваших глазаx пакетов и очков. Теперешняя «Химия» – это бесконечные офисы, в которых сидят менеджеры с бумажками и ведут переговоры. Поэтому неудивительно, что посещают нынешнюю «Химию» почти исключительно специалисты отрасли.
На выставку перестали ходить ученые-исследователи из академических институтов химического профиля и университетов. Раньше их было много. Очень много. В первую очередь ученых интересовало, конечно, оборудование для научных исследований, которое также было представлено на выставке, но одновременно они знакомились с задачами, стоявшими перед отраслью, перед промышленными предприятиями, устанавливали полезные связи, предлагали свои разработки, находили договоры для выполнения научных исследований...
Несколько лет назад меня пригласили поработать на общественных началах заместителем директора оргкомитета выставки. Конечно, я навел конструктивную критику и начал предлагать разные идеи – давайте сделаем на выставке химизацию экономики? Давайте расскажем, например, о химии в строительстве? Но все мои попытки были тщетны, я, как теннисный мячик, ударялся о стенку и отскакивал. И тогда я решил пойти по другому пути – делать отраслевые выставки. Причем делать силами сильных западных выставочных компаний, например «Мессе Дюссельдорф», которой мы продали эти выставки. И дело пошло. Сегодня «Интерпластика», «Лакокраска», «Упаковка» во многом напоминают мне прежнюю, костандовскую «Химию».
